Малышка вышла вперед и совершенно искренне улыбнулась.

– О боже, что это за чудо! Как тебя зовут, принцесса?

Света заметила, как ее новая подруга смертельно побледнела.

– Это… она…

Девочка, как ни в чем не бывало, продолжала улыбаться.

– Чудная кроха.

– Если бы ты знала… – и девушка замолчала, заставляя Светлану удивляться.

Полесье

Пару лет назад

Когда молодая цветущая женщина вошла в спальню, где у нее стояла детская кроватка, то не смогла сдержать крика изумления вперемешку с ужасом.

На обычной двухместной кровати сидела девятилетняя девочка. На голове ее красовался шикарный белый бант из прозрачных лент. Только что выглаженная, расходящаяся волнами, юбка, белоснежная рубашка, а под ней – тоненькая маечка, скрывавшая два набухших бугорка.

На своих руках, покачиваясь в разные стороны, она держала четырех годовалую кроху. У бедного ребенка слипались глаза, а изо рта текла небольшая струйка крови.

– О боже, Вика! Моя маленькая Вика!..  

Когда случилась авария, их не стали эвакуировать. Поселок городского типа Полесское располагался в нескольких километрах от Чернобыльской атомной электростанции, и те апрельские ветра не раз заносили радиацию в небольшое людское прибежище. О самом мощном радиоактивном “западном следе” заговорили еще в мае восемьдесят шестого – когда по мирному ярко-синему небу плыли спокойные белые облака, переполненные опасных веществ. Солнечные лучи приятно согревали, и страшная весть о случившейся трагедии казалась чем-то фантастическим, нереальным, словно чьим-то кошмаром, воплотившимся наяву.

Возмущенные новостью жители собрались у входа в здание местного райкома партии и требовали немедленного эвакуирования.

– Припять-то с Чернобылем выселили, а мы что, не люди, что ли?! – эти громкие и пронзающие слух и сердце выкрики были подобны раскатам грома среди мирного неба. – Немедленно эвакуируйте нас отсюда! Мы тоже хотим жить!

Среди них находилась и женщина с умиравшим от онкологии ребенком на руках. По бледному лицу катились крупные слезинки, пальцы покрывала мелкая, до судороги, дрожь, а из-за рта вырывался полустон, полувсхлип. Девочка пребывала в полуобморочном состоянии – на время приходила в себя, осматривала творившийся вокруг сумасброд, а потом вновь теряла сознание.

– Дети умирают! Вы чего творите?!

– Никто отсюда не уедет! – толпу пронзил громкий мужской голос. – А если кто-то будет перечить решению райкома партии, то вылетит из страны с “волчьим билетом”! Я уж за этим прослежу!

– Мама, я умру?

Когда Вика задавала ей этот вопрос, у нее заходило сердце. Слезы и вопль отчаяния рвались наружу, но она собирала остатки смелости и через силу улыбалась. Это выглядело фальшиво, но становилось намного больнее, если маленькое ни в чем неповинное дитя начинало плакать.

Когда случилась авария, Вике исполнился всего годик. Это был самый счастливый, но самый короткий период в ее жизни – жизнерадостная, полная сил и любви, хрупкая малышка превратилась в больное, умирающее от неизлечимого заболевания, существо. Девочка облысела, а от принимаемых ею гормонов сильно располнела. Первый приступ случился как раз на первый день ее рождения – малютка лежала в детской кроватке, глаза ее загноились, изо рта текли обильные кровь и рвота, а ее лоб был настолько горяч, что можно обжечься.

И та девятилетняя, появившаяся из ниоткуда, школьница, что укачивала ее заболевшую маленькую дочку на своих хрупких руках…

– Послушай, солнышко, – выдержав паузу, произнесла матушка, – я договорилась с местными телевизионщиками, они приедут к нам снимать передачу о тебе, о твоей болезни, о нашем небольшом городе и о том, что случилось здесь несколько лет назад… – она снова замолчала, раздумывая. – Понимаешь, золотце, твоя болезнь… она появилась не просто так. Несколько лет назад наш город был процветающим благодаря атомной электростанции. Это такая машина, которая обеспечивает людей электричеством. Ну, так получилось, что случилась авария, и люди вынуждены были уехать, а ты, моя маленькая очаровательная кроха, заболела…

– Я знаю, мам.

Матушка смертельно побледнела.

– О… Откуда?..

– Мне Алина сказала.

– Какая Алина?

– Та девочка, моя подруга, она еще ко мне приходит. Она и во сне ко мне приходит. И все-все рассказывает.

Изумленная женщина похлопала густыми ресницами, а затем продолжила, вновь обретя дар речи:

– Детка, мы с нашими дальними родственниками хотим увезти тебя в Швейцарию. Там тебя точно вылечат. Мы написали о тебе в газете, обратились на телевидение, и я очень хочу, чтобы ты не теряла надежду, моя маленькая кроха, – она присела на корточки перед молчаливой девочкой, – все обязательно образуется, вот увидишь! Ты будешь жить и радоваться, как все нормальные детки…

В дверь позвонили.

– Это они. Ты присядь в кресло, а я им сейчас открою.

Вика расправила красное вязаное платье и устроилась в кресле, пока матушка снимала с двери тяжелый засов, приглашая внутрь долгожданных гостей.

Над поселком опустилась темнота, укрывая оставшиеся в живых дома своим мрачным полотном, сотканном из звезд и полумесяца. Уже стояли первые осенние холода – стекла на окнах покрылись тонким слоем льда с изящным узором. Деревья уже давно сбросили пожелтевшую листву на промерзшую землю. Иногда с неба сыпались хрупкие снежинки и тут же таяли, касаясь грязной поверхности.

Матушка уложила Вику в постель, накрыла ее теплым одеялом и, чмокнув в лоб, ушла из комнаты, тихонько прикрыв дверь.

– Они обязательно придут и вылечат тебя. Вот увидишь.

Виктория тяжело вздохнула и, прикрыв веки, засопела.

Мрачная тень шагнула к кроватке. Сползла по стене на пол, сплетаясь в маленькую тоненькую фигурку. Алина поправила взъерошенные волосы и подошла к спящей девочке. Простерла над ней руки, хищно улыбаясь и облизывая пересохшие после перехода из темной стороны губы.

– Что ты делаешь?

Гостья приставила палец к губам. Накрыла ладонью девочкины глаза.

Вика не успела и пикнуть, как начала медленно погружаться в темноту. Постель под ее тяжелым телом провалилась, исчезла, а девятилетняя школьница с ехидной улыбочкой стремительно превращалась в маленькую точку. Сознание куда-то ушло, сердце нещадно забилось, грозя выпрыгнуть из груди, лицо запылало от сильной температуры, и из приоткрытых уст девочки вырвался последний стон.

Виктория скончалась.

Алина наклонилась и, поднатужившись, подняла девочкино тело со скомканной постели. В соседней комнате горел свет, лампочка яростно замигала, и матушка, не сумев сомкнуть глаз, бросила вязание на сидушку кресла.

Молодая цветущая женщина едва не рухнула без сознания, когда в гостиной появилась темноволосая девятилетняя бестия с пронзительными синими глазами и с ее мертвой малышкой на руках.

Глава IV

Зима наступила неожиданно. Легкий снег, медленно падавший с хмурого неба, засыпал панельные и кирпичные дома, украшая их белыми шапками. Ветви деревьев сгибались к земле под нелегкой холодной ношей.

Сидевшие в зале ожидания люди громко разговаривали, ходили из угла в угол, дожидаясь прибытия поездов, не замечая раздетую одиннадцатилетнюю девочку. На ней были потертые спортивные брюки и майка, а на ногах красовались кеды отечественного производства. Бедняжка плакала, растирая руками предплечья, и не знала, что ей делать.

…Лена вместе с Персиком покинули небольшой городок, в котором находился специнтернат для чернобыльских детей.

Бурная растительность, высокие деревья и кустарники, закрывавшие двух маленьких детей, помогли тем избежать дальнейшей погони. Даже в самодельном укрытии слышались шум, возня и крики, творившиеся вокруг специнтерната.