Как ни странно, помогла Аша. Хотя, возможно, она пыталась меня убить. Метким выстрелом из лука кентавр прострелил мне ногу. Как она утверждала сама — промазала. Тогда-то я и понял, почему ее изгнали из стада.
Охуели все. Я, дурной и израненный, на ходу истекающий кровью, но каким-то волшебным образом подгоняемый забористой дурью. Край, не понимающий, что происходит и… Ну а Аше было пофиг. Хотя я услышал отчётливое «Ой!», дающее надежду, что она действительно косоглазый Робин Гуд с глаукомой глаз.
Я просто навалился на него и повалил с ног. Он еще успел пырнуть меня кинжалом, который я чуть позже сам же вытаскивал… из своего… нет, уже из его… пуза. Штырить меня резко перестало, но…
Я хотел заорать, но не смог…
Во рту почувствовался полупережеванный язык гоблина. Жесткое, вонючее, омерзительно мясо.
И тогда школьник погиб. Он умер и стал настоящим мужиком, прошедшим в своей жизни Ад. Становление героя… завершилось. Сотый уровень достигнут! Выше — только боги! Конец.
Так бы я хотел закончить эту историю, но нет. Жить все-таки хотелось. Даже в таком мире. Я ведь даже не побывал в цитадели темных эльфов, не видел деревню светлых. Говорят, что они обитают на кронах огромных деревьев. А подгорные гномы?.. Неканоничные расы?… Нет уж, живем дальше.
Обратная дорога заняла меньше двух часов. По пути я несколько раз останавливался и прочищал желудок. Успокоился только тогда, когда почувствовал, что кроме воды в нем ничего не осталось. Край, да простят меня дядьки на небесах, остался биться головой о ствол дерева, рассуждая о смысле бытия и пуская слюни. Но с такими ранами ему осталось недолго. По словам Аши, ему сейчас… «нормально». На этом и сошлись.
Скоро начнет вечереть, а мне еще только предстоит сделать самое сложное. Аша не отходила от меня ни на шаг, что-то бубнила себе под нос и жевала.
— Будешь моим фамильяром? — спросил я, заметив на горизонте уже приевшийся лагерь орков. О, они стали строить осадные башни. А говорили инструментов нет. Врунишки. Хотя по домам они их, наверное, не держат. Выдается как ценнейшая собственность государства.
— Не-а, — ответила рыженькая, почесав затылок.
— Даже не спросишь, кто это?
— Не.
— Скажи что-нибудь смешное, — попросил я. — Не будь картонкой. Расскажи, как вы… как вы… — язык не смог договорить.
Все-таки она наполовину красотка, да и характером мне, почему-то, нравится. Ну вот люблю я таких пофигистических женщин. Наверное, такие не ипут мозг, айфон не просят, платят поровну, голова не болит… Буду учиться на чужих ошибках. Вот только к жилью должна прилагаться конюшня. Но это терпимо. Кто без недостатков? Решено! Будет моей женой! И будут у нас дети — кентаворки. Так что буду следить за своим языком.
— Хочешь узнать, как кентавры подмываются? — догадалась Аша по моему страдальческому виду и косым взглядам на ее животную часть.
Наверное, мой дикий ржач услышали в лагере, и теперь сюда несутся разведчики, узнать в чем дело. Ага, как же. Дебилам плевать. Даже если годзилла мимо пройдет, они только в носу поковыряют.
Я с наигранно безразличным видом кивнул, навострив уши локатором.
— В ручей приседают, — буднично просветила меня в страшный секрет Аша. — Против течения.
— Вот оно что, — посмотрел я на Ашин упругий лошадиный зад другими глазами.
Ну а что? Понятие полузоофил еще не придумали. Воля у Аши разумного существа, а не животного. Да и вообще, порно со всякими фурями в интернете огромное количество. А уж спрос на них какой. У-у-у! Это с другими мы интеллигенты и ханжи. Только дай волю закрыться в ванной со смартфоном. Просыпается извращенец, похлеще Мерлина Мэнсона, трахающего кур на сцене. Так что надо принимать себя… Бр-р-р.
— Хорошо — принимается, — оторвался я от задумчивого созерцания лошадиного филе. — А ко мне хочешь? Мы свое поселение организуем в диких землях. Будет много орков, немного людей, два гнома и один темный эльф.
— А весело будет? — совершенно невесело спросила кентавр.
— Да-а, — просиял я. — Веселухи будет через край. Правда эльф шуток не знает.
— Ну ладно, — кивнула Аша и снова зажевала, давая понять, что разговор окончен. Она и так много говорила.
— Вот и отлично. Тогда жди ровно на этом месте, никуда не уходи. Я за тобой вернусь ближе к ночи.
— Ага, — коротко ответил кентавр, разглядывая божью коровку на ладошке.
Вот хрен знает, будет ждать или это последняя наша встреча. Но на всякий случай я грустно вздохнул и оглядел рыжую красотку, возможно, в последний раз.
Дорога до лагеря прошла без эксцессов. На этот раз стража не спала.
— Край, дармак, — баснул один из них. — А где оленина?
— Сожрал, — коротко ответил я и под удивленный взгляд вошел в лагерь.
Надо же, все такой же свинарник. Спалить бы здесь все, да дерьмо, говорят, не горит.
Шамана я нашел быстро. Он висел в железной клетке на столбе, в центре лагеря. Это считается самым страшным позором. Для орка, смерть нельзя назвать наказанием. Поэтому их лишали свободы. Многие не выдерживали такого и накладывали на себя руки. Это намного проще, чем терпеть косые взгляды и усмешки. Кидаться и всячески унижать подвешенных считалось дурным тоном — они ведь не могут тебе вмазать. Это как ребенка обижать.
Разумеется, никто его не охранял. Зачем — шаман опозорился и нет больше ему жизни в орде.
— Уютно? — спросил я, задрав голову. — Ничего не затекает?
Неунывающий старец посмотрел на меня.
— А, Край? — слегка улыбнулся он. — Пришел поиздеваться над стариком? Или же?..
— Или же, — подмигнул я.
— Мудрые предки, — расцвел шаман, помолодев лет на двести. — Ты смог, Школьник. Ты сделал это.
Тяжело описать выражения счастья на старом лице. Он словно увидел своего первого внука. Внука, которого ждал не один десяток лет.
— Угу, — улыбнулся я. — И это было непросто. Пришлось жрать гоблинские пипирки.
— Что? Почему? — удивился шаман.
— Неважно. Как тебя отсюда вытащить.
— Никак. Я сам выйду.
— Что? — настало время удивляться мне.
— Смотри, — сказал Улук-Урай и приоткрыл ржавую дверцу. — Открыто, видишь. Орков не надо закрывать. Меня посадили в клетку. Этого достаточно.
— Как у вас все непросто…
— Или слишком просто. А теперь иди, молодой вождь, — добродушно улыбался орк. — Пока тебя не было, я передал вести нашим оркам. Я верил в тебя. Все ждут только знака. И этот знак — смерть вождя Урлы. Ты поступил очень мудро, Школьник. Если бы не твоя жертва — нас бы всех перебили.
— Они знают, кто я и что могу? — прищурил я глаза. Вот только этого мне не хватает. — Ты им сказал?
— Некоторым, самым доверенным, пришлось сказать, — кивнул он головой. — Иначе даже мне бы не поверили и переметнулись обратно в орду. Все видели твою смерть. Но теперь все знают, что нужно делать.
Обожаю решать проблемы ничего не делая. Вот она — настоящая фэнтезийная жизнь. Событие Шредингера. Его нет, пока ты с ним не столкнулся. Например, не поговорил с шаманом. О, да, давай пофилософствуем. Чертовы грибы…
…
Уже смеркалось, а я все стоял.
Стоял и стоял.
Думал.
Смотрел на шатер вождя. На подозрительных орков, шляющихся вокруг него. Они делали вид, что сильно заняты. Шаман рассказал мне об этих незаметных телохранителях. Им запрещено заходить в шатер без разрешения вождя или прямой ему угрозе.
Итак, все просто. Заходим. Убиваем. Выходим. Что тут нервничать то? Да это задание уровня сложности «Очень Легко». Каждый школьник бы справился. Но нет, ноги тряслись, руки тоже и новая анаконда. Да, я проверил.
Ладно, нифига это не легко. Вождь там один и мне, в случае чего, не в кого будет переселяться. Только в него, что чревато мутацией мозга или биологическому взрыву. Да еще и жижи осталось с нос гульки, что отдается неприятной слабостью по всему телу.
Сколько раз я божился, что свалю в такой момент? Ну правда, ради чего все это? А, вспомнил. Пока я не понял, как увеличить кувшин, мне не в кого переселяться. Жизнь моя завязана на зеленых обезьянах. И тех, кто ниже их. Даже в Ашу не могу с ее посредственным кувшинчиком. А так хочется подставить зад под ручей…