Мы с Катей переглянулись.

— Странный. Куда-то идет. К нам, да? Похоже, да. Надо убежать. Трайл, уйдем, а? Вдруг убьет нас.

Вот трусиха. Сзади подскочила Аша.

— Гуро, смотри, — обратилась она к гному.

Гуро? Твою ж, вот ведь назвала так назвала. Порадовался, что в этом мире никогда не будет любопытных существ, желающих загуглить это слово.

В руке у Аши был огромный жук с рогом.

Хрц.

Рога больше нет. Как, в принципе, и жука. Аша довольно улыбнулась:

— Дай нос. Я умею.

— Кентавряша, отстань, — буркнул гном, с опаской поглядывая на страшилище.

— Тихо вы, — зашипел я. — Ждем, что будет.

Аша отошла в сторону, улеглась, стала разглядывать в руке дохлого жука. Судя по лицу, она не очень поняла, почему ее вправление носа так пагубно на него повиляло.

Монстр целенаправленно подошел к нам, и я разглядел его получше. Все в нем, как в обычном тролле, но… в каких-то драных штанах из шкур, шляпе набекрень и… подобие пенсне — очков без дужек и, похоже, еще и без стекол.

— Йолопуки вас приветствует.

— Пф-ф-ф-фр, — выплюнула изо рта недожеванный пучок травы Аша.

Монстр не обратил на нее внимания, продолжил:

— Йолопуки хотел бы сделать вам предложение, — он сжал дубину. — Если не будете слушать Йолопуки, то будете жрать его говно. Что выберете?

Гном зафыркал за Ашей, Катя заткнула ему рот, но тот стал шипеть и брыкаться. Видимо нос задела.

— Я — Трайл. А это мои… приспешники. И мы сейчас тебя заставим жрать говно. Или ты объяснишь, че те надо, Пуки?

Теперь и Катя не выдержала, надула щеки.

— О, Йолопуки объяснит. Йолопуки услышал за три дня хода какой-то шум. Думал орава медведей, а оказались эльфы. Йолопуки теперь знает: всё из-за того, что жопа этой, — он ткнул пальцем в Катю, — слишком большая для эльфа. Ходить неудобно. Шумно. А вот этот карапуз, — кивнул на гнома, — путается в своей борода. Йолопуки бы ее срезал, сделал бы карапуза мужчиной. Но гном мелкий, мужчина не получится. Жаль гнома. О, простите Йолопуку, у вас еще есть кентавр. Благородный зверь, но глаза косые. Наверное, звезды на небе разошлись, а смотреть на них нужно, вот и окосела. Жаль кентавра. Жаль всех, но Йолопуку нужно кушать. Он любит деньги. Так что платить Йолопуку деньги. Тут земля Йолопуки. Ходить нельзя. Точнее можно, но нормальным или красивым.

Оп перевел глаза на Каю, расцвёл в широкой улыбке:

— Вот ты красивая. Можешь пройти и не платить Йолопуки. Денег. Давать Йолопуку любоф-ф.

Ипа-а-а-ать, это же НАСТОЯЩИЙ тролль. А судя по взбешенным лицам всех, кого он затролил, еще и профессиональный. Бедный сломононосый гном вообще раскраснелся как вареный омар.

Так, стоп. Когда-то мне Аша рассказала, что здесь водится тролль. Еще тогда, когда мы искали место для первого Серпа.

— Аша, блин! Ты куда нас опять завела! А вы, эльфы, куда смотрите?! Вот сами теперь с ним и разбирайтесь, раз профукали.

— Откуда же мы знали, вестник, — решил оправдаться за всех Гил. — Мы же не лесные эльфы, чтобы знать каждую… кхм… живность в лесу. Пожалуйста, вестник, мы не в силе, чтобы с ним справиться. А у нас есть деньги? Говорят, что троллям лучше платить… У них шкура как камень, наши кинжалы его не возьмут.

Кентавряша подняла на меня голову:

— А я… забыла.

— В смы-ы-ы-ысле забыла?

Тролль смотрел на нас терпеливыми глазами и еще не решил, что делать. Он ждал, когда мы договоримся. Только его я, мягко говоря, не боялся. Да, большой. Да, страшный как жопа Лоли. Но по сравнению с Ктулху или Королевой червей — так себе противник. Да и вышел против такой оравы — значит еще и тупой.

— Аша, разбирайся с ним сама.

— Не.

— Разбирайся, говорю.

— Не.

— Не некай мне.

— Не.

Тролль занес над головой дубину, сделал шаг в мою сторону.

— Йолопуки убить одного. Самого уродливого.

Не знаю как, но тварь… оказалась необычной. Когда огромная дубина просвистела в воздухе со скоростью трех высших вампиров, я успел лишь слегка отклониться в сторону. Но…

От головы оторвалась половина черепа с куском серого вещества в нем…

Ну всё… писдя-я-я тьипе… агу-агу…

Глава 4. Мозговая неактивность

Взгляд со стороны.

Тодордан, возрастом пять зим.

Тодордан Клятвопреступный, ныне азур и прошедший посвящение в ряды долбоёбов или членов клана «Зеленые Анаконды».

Тодордану было весело. Ему вообще нравилось в лесу, а тут столько приключений. Жучки, паучки, цветочки. Все живет и бегает, а как пахнет! Он обожал давить этих маленьких вредителей и рвать эти вонючие сорнячки! Раз пальчиком, и божьей коровки нет. Дернул — и цветочек не пахнет. Ему говорили, что он ведет себя не как эльф. Ну и ладно. Главное — топ ножкой, и гусеница превратилась в красивое пятнышко. Один раз он поймал крутого жука и справился с ним. И даже страшно не было. Ну, разве что немножко. Но Тодордан не любил показывать, что он боится.

Вот только он боится вестника. Хотя мама говорит, что все хорошо. Что он хороший. Тодордан верил маме, но все равно пугался. Он же почти белый и с красными глазами — совсем не похож на эльфа. А как он их бил? Тодордану казалось, что они не взрослые эльфы, а как дети — слабые. Он бы уж точно так не валялся на земле, а дрался бы со всей силы, даже если бы было тяжело.

А потом вестник растоптал Ашхаю. И теперь уже третий день Тодордан ждет, что Она спустится с неба и всех накажет. Но Она почему-то не появлялась, что пугало Тодордана еще сильнее. Разве может богиня такое стерпеть? Разве не должен был вестник умереть на месте? Тодордан сжимал кулачки, злясь на маму, мертвого папу, Ашхаю и на пойманного огромного комара.

А потом он понял. А может богини… и правда не существует?

Этим же днем он спросил у мамы:

— Ма-а-м, а почему мы не ушли от него? Или не побили? Подумаешь, сильный. Надо наброситься на него всем вместе.

Мама очень странно посмотрела на мальчика.

— Опять ты решаешь все кулаками, мой Тодо, — строго посмотрела на него мама, но потом вздохнула. — Просто… у меня еще никогда не было такого сильного предчувствия. Знаю, это смешно. И перестань издеваться над бедным насекомым, Тодо!

— Предчувствие? — спросил мальчики, отрывая у комара второе крыло. — А что это?

Тогда мама лишь потеребил Тодордана по волосам. И вроде бы за эти три дня мальчик стал меньше бояться вестника, но потом пришел тролль из страшных сказок. Он говорил противные вещи и его хотелось побить. Но он сам ударил вестника толстой палкой и отправил его полетать.

Тодордан не уследил за скоростью удара. Просто «бум» и все — вестник летит, сшибая кустарник и маленькие деревца. Эльфы вокруг выглядят удивленными и испуганными. Они не знают, что им делать — бежать, или спасать своего Вестника.

Один эльф попытался убежать. Тролль мгновенно оказался рядом с ним, ухватил за шкирку, поднял:

— Йолопуки — не просто тролль. Йолопуки давно здесь и еще никто не выгнал Йолопуки. Тебя надо наказать…

Послышался противный звук, и эльф упал и больше не шевелился. Он знал этого эльфа. Его звали Бареонан. И теперь он лежал мертвым. Мальчик это понимал — он уже знал, как выглядят мертвые.

Эльфы разбежались во все стороны. Кто-то кинул кинжал, но тот отскочил от толстой шкуры тролля.

Вспышка. Господин Гил использовал заклинание огня. Тодордан прищурился, чувствуя жар на коже. А тролль только хмыкнул:

— Драник! — крикнула леди Жопа.

На страшного тролля набросился еще более страшный толстяк — его Теодордан старался избегать. Толстяк врезался в тролля и… фу-у-у-у… лопнул! Зеленая каша полетела во все стороны, распугивая эльфов. Теперь тролль в зеленой каше, дымится и улыбается…

— Йолопуки не вредит магия и кислота. Ох, как чешется, — толстяк стряхнул с лица вонючую и горящую кашу, а потом…

Вдруг заорал! Да так громко, что Тодордану пришлось заткнуть уши. Ему с большим трудом удалось устоять на месте, а не прижаться к маминой юбке.