Глава 26. Свет в конце тоннеля…
Свет…
Я вернулся в Первоград и первое, что услышал это…
Грохот и рев!
В жизни не слышал, блять, таких звуков! Словно тысяча визжащих сучек насаживаются на член Бома, пока Гым пытается закосить под солиста тяжелого рока. Добавить к этому ультразвук, скрежет вилки о тарелку и ор орочьей орды от острого пищевого отравления.
Кая теребила меня:
— Вставай, Трайл! Вставай! Ну же! Пожалуйста!
Я сел на кровати, проморгался.
Посмотрел на нее:
— Что за…
— Трайл! Какая-то гадина появилась прямо в городе! Большая, толстая и страшная! Я даже смотреть на нее не могу! Мне сказали ждать, когда ты проснешься! Я в жизни такого не видела!
— Чего? Твою мать! Откуда она взялась? У нас же купол!
— Не знаю! Говорят, это Эхзолл с Катарсией что-то сделали! Быстрее! Все пытаются ее сдержать!
Я резко встал, на бегу спрашивая:
— Прям такая страшная?!
— Да!
Уже на пороге я обернулся в летучих мышей и взмыл в высь, махая крыльями в сторону ебать-каких мерзких звуков. Далеко лететь не пришлось.
Да я бы и не смог.
Потому что половина моих мышей попадали вниз, дристая и вереща одновременно. Сернистый поносище тугоструйно хлестал из маленьких попок ядовитым дождем прямо на головы таких же дристающих от страха людей. Они в таком ужасе разбегались подальше от эпицентра событий, что забывали обо всем: обуви, трусах, ценных вещах в доме. Да чего уж там. Матери швыряли своих младенцев, чтобы прибавить себе лишний метр в секунду. Эти же младенцы, в свою очередь, резко умнели, вставали на ноги, и в реактивном стиле японских ОЯШей обгоняли своих предков с визгами первых слов: «а-а-а-а, с дороги, мать!!!»
Я заставил свои многочисленные мышиные глаза смотреть.
Смотрите, сука! Смотрите! Вы глаза ебучего бога! Алукарда! Разрушителя Ньерта! Будущего хранителя Варгарона! Высшего вампи-пи-пи-пи…
Еще пара мышей сыкнули.
Чудище было…
Да какое нахуй чудище.
Не придумала еще вселенная для этого названия…
Для этого… огромного куска блевотного ужаса. Для этого вывернутого через свиной анус измазанного в желто-блевотную желчь мешка с заплесневелыми потрохами, рваными кишками и мочевыми пузырями.
Если выражаться абстрактно, то передо мной высилась десятиметровая разжиревшая и страшно волосатая жопа Джигурды на десятках конечностей. Она истекала ядовитой дристней и парила едким туманом, заставляющим нос вжаться в череп. Передвигался за счет длинных хуев-щупалец, паучих лап с пёздами-ступнями, пахнущими тухлой рыбой и мясных танковых гусениц.
Мои глаза разбегались по сплошной мешанине вываливающихся органов и выпирающих отростков. Биомасса была усеяны дырами, через которые проглядывали огромные лозы из глазных яблок разной расцветки, сотни коровьих сисек, истекающих почему-то не молоком, а черной слизью. Вся задняя часть была усеяна языками европейских педиков и женскими сиськами с длинными извивающимися сосками.
Различить у этого гнидожопа привычные механизмы рта, носа или глаз было практически невозможно. Казалось, что он видит всем своим ебанутым телом, дышит всеми разновидностями жоп, передвигается на сосках, а уж пожрать все вокруг может любым своим отростком.
Я заметил, что эта тварь не распадается. Она буквально сшита из разных кусков дерьма. И кусков таких, что совершенно не понятно, зачем Эхзолл их туда добавил. Паучье туловище? Лошадиное копыто, торчащее из района, который можно назвать животом. Свиное, блять, рыло? Как это скопище не распадается на составляющие? Что держит все это воедино?
Сперма.
Судя по истекающей шкуре.
Соски выстреливали из туши, хватали визжащих людей, поднимали их и вытягивали все соки, оставляя только падающие кости. И таких были сотни и сотни.
То, что я увидел дальше, убедило меня, что я… пожалуй, пойду.
Потому что у твари стали расти человекоподобные конечности в совершенно непонятных местах. Бочина просто усеяна людскими руками, словно волосами.
Щас… сблюю…
А это еще что такое?!
Из верхней части урода стала прорезаться небольшая… головка? Да такая, что не понятно — хуя, или прям настоящей головы. Она открыла маленькой ротик, раздувая щеки, и запищала выдранным по самые гланды гоблином.
Стоять…
Стоять…
Не блевать.
Ты вампир.
Тебе нечем блевать.
Та-а-акс.
Я, пожалуй, э-э-э… пойду прогуляюсь по лесу. Тут своя атмосфера. И это… некультурно вмешиваться.
В жопу…
Просто в жопу…
Пошло оно все именно туда…
Мою верещащую мышку на земле кто-то схватил, затряс. Я услышал крик Катарсии:
— Трайл! Трайл, это ты! Я… я! Это я! Настоящая я! Я была не настоящей! Все это время! Трайл! Ашхая! То есть Астария! Помоги! Я запуталась! Что происходит! Мы не хотели этого! Я не знаю почему так произошло!
Ну бля-я-я-я…
Пришлось спуститься, материализоваться в себя. Вселенское уебище визжало и разносило Первоград в клочья, а я… заговорил:
— Я ничего не понял. Кем ты стала и почему. На вид своя. Скажи мне, что происходит? Вы над этой тварью работали с Эхзоллом? Разве это не должна быть обычная бабаящерица?
— Да! Эхзолл передумал. Он решил забрать этого гомункулуса для себя. Пересадил в него свою мозг! Но что-то пошло не так! Когда я коснулась до него, магия просто впиталась из меня в него. Он стал кричать, расти, оживать! Так не должно было случится! Во мне не должно быть столько магии! Трайл! Мы не можем уйти! Эта тварь растет! Рано или поздно оно доберется до всего! Я вижу! Я чувствую! Я знаю!
Сердца у меня не было, но кровь стала отбивать по вискам.
— А что с нашими?! — заморгал я. — Где остальные?!
— Они пытаются сдержать его!
Я моргнул:
— Но нахера?! Мать, вашу, я же всегда говорил в таких случаях убегать!
— Гомункулус шел сюда! Ты спал, и мы не успевали тебя забрать! Нам пришлось отвлекать его! Отводить подальше!
Холодные мурашки прошлись по спине. Я взял свое охуевшее лицо под контроль, посмотрел на громаду плоти и ужаса.
— Бл… ять…
— Трайл! Быстрее! Тра…
Бам! — вмазал я себе пощечину, и Катя замолчала.
Давно я не пользовался этим методом. Фантомное сердце стало понемногу выбивать гимн жажды убийства. Инстинкты просыпались. Кровь бурлила, заставляя двигаться… думать…
— Трайл! Эй, Трайл, очнись! Что с тобой! Ты белый!
Бам!
Катарсия что-то кричала на заднем фоне, но было слишком поздно. Я уже разогнал кровь по венам, нагло ткнув пальцем в глаз спящей злобы.
Тук! Тук! Тук!
Эта тварь разрушает все! Все, сука! Я хотел создать идеальный мир, а в результате получил ЭТО! Моя Аша, Кая, Элиза! Это мои женщины! Мои Гуроны и Дриайи!
— Мяугкх!!!
Катя подпрыгнула от неожиданности, когда котоящер с визгом проскочил между ее ног, подальше от твари.
Мой педераст!
Вы-ы-ы-ыдох.
Тук… Тук… Тук…
Несмотря на желание рвать и убивать, я спокойно посмотрел на Катю:
— С нашими все в порядке?
— Я… я не знаю!
— Кая у меня дома. Отыщи остальных, скажи, чтобы немедленно валили из города.
— Да, но…
— Грен в подземелье?
— Д…
В одно мгновение я обратился в летучих мышей и отправился на восток. Кусок дома пролетел совсем рядом. Мерзкий свинячий визг твари ударил по всем моим ушам.
В подземелье я ворвался тучей пищащих летучих мышей, нырнул во мрак тоннелей, магией вышибая все запертые двери и корежа засовы.
На пути мне встретились два стража. Они побледнели, но храбро преградили путь надвигающемуся темному облаку.
— Прочь…
Людей разметало по обе стороны. Они ударились спинами об стены, застонали, сползли. Я пролетел дальше, через толстые прутья темницы Грэна Арельи, материализовался.
— Пришло время.
Дурачок Арелья бился головой о стену и не обращал на меня внимания. Но вдруг развернулся, быстро подошел ко мне и резко замер в шаге от меня. Пуская слюну, он осмотрел меня с ног до головы.