— В… в… о… лк?
— Ты разумен?
Я прощупал его тело и не увидел там ни капли души. Он все еще пуст.
Я сунул большой палец в рот, отрастил клыки и с рыком отгрыз его по самую фалангу. Крови должно быть много. Очень много.
На эту тварь не хватит пары капель.
— Открой рот.
— О… т…
Я сделал резкий выпад покалеченной рукой. Огрызок пальца оказался в акульей пасти Грэна Арельи. В моей пасти.
Тьма…
Свет.
Я стоял перед кучей пепла. Очень знакомой кучей. До того, как я сообразил хоть что-то еще, мое тело разорвало болью…
Тьма…
Установка операционной системы… 70 %… 80 %… 100 %
Установка завершена.
Свет…
Я очнулся на холодном полу. Больное воображение до сих пор вырисовывало шкалу установки винды. Приглючится же…
Тело больше не болело. Наоборот. Никогда не чувствовал себя так хорошо. Магия вокруг видна невооруженным глазом. И она втягивалась в мой неимоверно огромный сосуд, словно он был магнитом. Как пылесос я пожирал все вокруг…
Грохот прогремел сверху. С потолка посыпались массивные глыбы. Одна, размером с барашка, упала мне на голову и переломилась пополам.
Я почесал макушку, довольно цыкнул и…
Улыбнулся рядом акульих зубов.
Рассмеялся так, что с потолка посыпалось еще больше.
Элизиума Ааану
Дочь Хранителя Варгарона и первой всевидящей Закатной звезды
Бордул поймал ее и уже вырывал с корнем левое крыло. Вроде так называл этого монстра Эхзолл, когда она решилась заглянуть в его мастерскую.
Да и какая разница, как назвал его этот… некроморф.
Главное, что…
Вот и все.
Перед смертью мысли молниеносны. И сейчас картинки неслись перед ее глазами.
Но боли она не чувствовала. Или не желала ее чувствовать. Хватит.
— А-а-а-а! — отбивалась она от сотен слизистых щупалец с яростью Валькирии.
Элиза не знала, кто такие Валькирии. Но отец так называл ее. Она надеялась, что это что-то… хорошее…
Бордул разорвал ей одежду, сорвав единственную блузку в этом мире. Кровь стекала по ее груди, капала с набухших сосков. Мерзкое щупальце лезло слишком глубоко, под юбку…
Бордул словно бы издевался. Одним из своих мерзких отростков он сорвал с нее кружевные трусики и со склизкой настойчивостью натирал ее женское естество.
Очередное щупальце обвило грудь, сильно сжало.
Элизиума зашипела, вцепилась зубами в мерзкий отросток. Почувствовала на языке вязкую субстанцию, непроизвольно проглотила.
В глазах потемнело…
Слишком много крови она потеряла.
Бордулу не понравилось, что его кусают. Огромное щупальце взмыло вверх, замерло, целясь острым навершием в сердце Элизиумы.
Она закрыла глаза.
Хорошая смерть. Достойная.
По крайней мере не от отвращения в постели с гоблином.
Свист ветра, и щупальце оказалось в…
… когтистой руке.
Элиза открыла глаза и увидела улыбающегося синеволосого… кого-то. Он сидел на заледенелом обрубке щупальца и держал в руке истекающую слизью конечность твари. Отбросил ее в сторону.
— Ты… ты…
— Не узнаешь папу? — оскалился он рядом острых клыков.
Тварь взревела тысячами глоток демонов. Элиза едва сдержалась, чтобы не закричать в ответ. Она успела только моргнуть, как оказалась на крыше одного из домов, далеко от чудовища.
Странно, но боль прошла. Она с трудом нащупала свою лопатку и почувствовала, что кровь перестала течь.
А еще она ощутила в себе что-то лишнее, и сама не ожидала, что закусит губу от нахлынувшей горячей волны где-то под животом.
Она быстро взяла себя в руки, поняв, что под рваные трусики ей залезла… чья-то рука? Приятные ощущения резко затихли, возвращая ее в реальность.
— Отец! — закричала она, но почему-то не отстранилась.
Синеволосый точно был ее отцом. Она чувствовала это всем телом. Душой. Понятно. Значит он забрал себе того синеволосого из подземелья.
— Что? — улыбнулся он и аккуратно положил ее на грубую черепицу.
Он резко стал серьезнее:
— Как оклемаешься, беги туда, — указал отец пальцем на запад.
— Спаси маму, отец!
Грэн Арелья? Так звали того… в темнице.
— Я вижу всех. Она в безопасности. Пока.
— Я вижу всех. Она в безопасности. Пока, — сказал я, всеми силами стараясь не смотреть на шикарные сиськи дочурки. Слава Асмодею, что стояку мешает визг тысячи шлюх и уничтожение Первограда мясной Годзилой.
«Хоспади, она твоя дочь»
«Заебала. На нервяке я полюбил инцест. Закончим на этом, ок?»
«А то, что она ранена? Норм, да? А позади тебя самое страшное уёжище из всех что мы видели?»
«Слушай, Шиза, не знал, что ты такая мелочная…»
Я развернулся спиной к Элизе. Посмотрел на тварину. В этом теле я чувствовал магию по-другому. Меня словно окунули в океан. А до этого я возился в луже.
Но что самое страшное — гнида передо мной была… сильнее.
За всю историю пребывания в Варгароне я не ощущал такой магической мощи. И я почти уверен, что передо мной — лишь ребенок. Личинка.
И чем дольше я медлю, раздумывая о хитрых планах высших сил и словах Грэна, тем сильнее становится тварь…
Не уверен, что, сбежав — мы спасемся. Если эта личинка созреет, то всё… пиздец всему Варгарону.
Нужно что-то делать…
Первый раз я почувствовал неуверенность в своих силах.
Бам!
Я вмазал себе пощечину, топнул ногой. По черепичной крыше разошлись трещины.
— О… отец?
Бам!
Злость.
Какого черта я выбиваю себе мозги?!
Бам!
Злость!
Да како…
Бам! Бам!
— Отец, перестань!
У меня теперь есть настоящее сердце!
Тук! Тук! Тук!
Кровь разогревалась уже в новом теле. Сильным, могущественном, практически неуязвимом. Но глядя на эту тварь, я начал сомневаться в себе. Вот сука.
Бам!
Давай! Давай! Не ссы!
Я почувствовал, как тварь переключилась на… знакомую мне душу. Гурон?
Аша поспешила ему на помощь.
Медлить нельзя!
Давай, школьник давай!
Я топнул ногой так, что дом чуть не переломился пополам. Отправил магию в голосовые связки:
— Я, МАТЬ ВАШУ, ГРЭН! ВСЕ ЕЩЕ ПЕРВЫЙ ИМЕНИ СВОЕГО!!!
Тварь дернулась, сотней глаз и маленькой головкой развернулась в мою сторону.
— Я…
Запнулся…
И передумал говорить то, что хотел. Высвободил ментальную энергию. Огромный купол накрыл весь город. Я не жалел сил, щедро вливая в него силу.
Эмоции. Сильная штука. Кто бы что ни говорил. Часто эмоции спасают героев в дурацких книжонках. Эмоции открывают резервные силы, и все становится хорошо…
Эх, жаль, что на мои эмоции этой силе срать. Я заряжаюсь в первую очередь от окружающих. Мой сосуд души — пустой вакуум, впитывающий в себя чужие чувства.
Я не стал ничего внушать людям, а просто убрал страх. Чтобы они услышали меня.
Тук! Тук! Тук! Тук!
Ритм!
Вдох. Выдох.
— БЕГИТЕ ГЛУПЦЫ! БЕГИТЕ И ВОЙТЕ, КАК ЗАБИТЫЕ ШАКАЛЫ!
«Уверен, что это правильное начало?»
«На все сто»
— Тряситесь! Бойтесь! Сдохните!
«А я вот нет»
Тук! Тук! Тук! Тук!
— Сегодня я нарекаю вас ничтожествами!!! Слабыми и беспомощными ублюдками, бросающими свои дома! Предающими своих жен, матерей, детей! НО!!!
«НО» гонгом разнеслось по Первограду!
— Впервые за свою ничтожную жизнь у вас появился выбор! Выбор — умереть завтра и стать пылью в истории!!! ИЛИ!
Пауза. Мой голос рвал перепонки слабым. Но сильные слушали… И кто-то уже услышал. Я это чувствовал. Ментальные щупальца с кровью и мясом рвали страх в их сердцах.
— СДОХНИТЕ СЕГОДНЯ!
Ледяная Астария завибрировала. Сверху посыпались ледяные крошки.
— За свое будущее! За слова, сказанные вашими детьми о своих героях-отцах вашим же внукам! За слова, что будут сказаны им о жертве матери, последний раз заслонивших их грудью! За слова, сказанные сестрами об отваге своих братьях!
Тук! Тук! Тук! Тук!
— Я — ХРАНИТЕЛЬ МИРА И ВЕСТНИК ЕЕ ДАРЮ ВАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ЖИТЬ ВЕЧНО!