К Дине в мгновение ока подбежали практически все парни её класса. Естественно первым был Троицкий, который и помог Чарской подняться.

— Где ушиблась? — Обеспокоенно просмотрев Дину, староста старался определить, чем ударилась девушка.

— Всё в порядке. — Ответила Дина, а у самой мозги от боли закипели, ведь она задела свой ожог. Именно на него и пришёлся удар об угол парты.

— А под ноги тебя смотреть не учили? — Язвительно отозвалась Хмельницкая, складывая руки на груди.

Чувствуя собственное превосходство, что Стеша смогла унизить свою врагиню перед классом, Хмельницкая не сразу поняла, что запахло жареным.

Дина выпрямилась, полностью отключая в себе любые эмоциональные порывы, развернулась к Хмельницкой и смерила её взглядом, полного отвращения. И видимо нехилого такого отвращения, что Стефания перестала улыбаться.

— Я тебе говорила, что ты глупая? — Вспоминая, что Дина когда-либо говорила этой умственно отсталой, Чарская задумчиво переводила взгляд с Хмельницкой на класс. — Так вот, я забираю свои слова обратно. Хмельницкая, ты просто богиня идиотизма! — И для убедительности, Чарская похлопала в ладоши, как бы больно ей не было. — Ничего умнее не придумала? Тогда тебя ошибочно приняли в одиннадцатый класс, ведь по решению задач ты и на первый класс с трудом дотягиваешь.

— Посмотрим, что ты будешь говорить, когда я разобью твою наглую физиономию! Я тебе рожу так начищу, что после этого тебе ни один хирург не поможет. — Взвинчено проголосила Стефания.

Чарская лишь улыбнулась на это.

— Так вот, что волнует самые тупые слои нашего класса?! — Удивлённо приподнятая бровь Дины, просто кричала об уровне её сарказма. — Ты всё никак не можешь смериться с тем, что природа пожалела тебе не только мозгов, но и внешности? Ну ты не переживай, у тебя всё настолько гармонично, что сразу и не поймёшь. — Дина вдруг резко перестала улыбаться. Её лицо сейчас подсказывало, что кто-то сейчас взорвётся. — Ты настолько же тупа, насколько и красива. Прям таки идеальный вариант для цирка уродов.

Стефания на это аж покраснела. Щёки её залились пунцовым цветом, а по голове пробежался табун мурашек ярости. Хмельницкая открыла рот, но зря.

— Не пытайся сложить слова в предложения — не твоё это. — Устало выдохнула Дина и прошла к своему месту.

И как раз вовремя! В класс зашёл преподаватель, чтобы начать издеваться над учениками два урока химии подряд.

Всё это время Хмельницкая то заливалась слезами, стараясь делать это незаметно, то грезила о том, как отомстит Чарской за её унижения.

Многие смотрели на Дину и поражались, как умело она поставила Хмельницкую на место. Не просто защитила свою честь, а указала Стефании на её гнилостное составляющее. В конце шестого урока Дина, как в общем-то и весь класс, засобиралась на выход. Только сегодня ей на работу надо, хорошо, хоть не в ночную смену.

— Как твоя рука? — Спросил неожиданно подошедший Троицкий. Дима отобрал сумку Дины, которая едва держала её заболевшей рукой, и начал собирать её вещи.

— Ты видел? — Почти весь последний урок Дина из кожи вон лезла, чтобы не показать своего состояния. Рука адски горела и казалось, что внутри уже не осталось даже костей.

— Видел. Пойдём к медсестре, надо обработать и наложить обезболивающую мазь. — Дима взял сумку Дины и перекинул через плечо. А потом взял и руку Чарской, которая немного отстранилась. — Тебе ещё на работу. Как будешь зарабатывать деньги, если рукой не сможешь пользоваться? А ещё что-то уронишь?

Вот таким уговорами Дима затащил Чарскую в медпункт, где ей обработали рану повторно и даже нанесли странную, жёлтую пену, которая сняла тот пожар с заживающей кожи. В этот раз на руке была уже другая, более эластичная повязка. Её не требовалось менять, как бинт. Но нужно было обрабатывать руку каждый день, чтобы не занести инфекцию. А потом и вовсе оставить рану подсыхать.

Время близилось к рабочему. Дина уже переходила дорогу к кафе, раздумывая над тем, как сегодняшний день поменял её отношение к Троицкому. Ей было страшно сближаться с кем-то, особенно с таким человеком, как староста. Он другой. Его мир в целом далёк от мира Дины.

Чарская сложная в общении. Ей не легко принять тот факт, что кто-то просто так, чисто по-человечески, захотел ей помочь. Поэтому она и сходит с ума, начиная анализировать и приходить к совершенно неправильным выводам.

Глава 15

Перемены

— Работа, работа, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого! — Витька обходит Дину, которая стоит у кофемашины, готовя очередной заказ — латте на кокосовом молоке, три американо и капучино.

Дина не удержалась и засмеялась, чем сильно удивила Витю и выходящую из подсобки Ингу.

— По-моему, в пословице была зевота, а не работа. — Продолжая улыбаться, Дина расставляла готовый заказ на поднос.

— У тебя всё хорошо? — К Чарской тут же подбежали Инга и Витя. Одна в шоке потрогала лоб Дины, второй померил пульс на запястье.

— Мы её теряем! — Театрально заверещал Витька.

— Да вы чего?! — Начав вырываться из лап очумевших ребят, Дина едва не выронила стаканчик с капучино. — Уже и пошутить нельзя! На, вот, относи заказ! — Дина поставила последний стакан на поднос и всунула его в руки Виктору.

— Мать, а ты не пугай так больше. — Всполошилась Инга, заметившая, что Чарская едва заметно скривилась, когда подняла поднос. — Рука болит? — Тихо прошептала девушка, отводя Дину за шторку.

— Всё нормально. — Отмахнулась Чарская и продолжила работать в своём обычном режиме.

Из кафе Дина уходила последняя. Она осталась, чтобы прибраться и закрыть помещение. На часах было около половины десятого. На телефон пришло сообщение от матери.

Из рук Чарской едва коробка со сладостями не упала. Она-то думала, что из-за её позднего возращения злость родителей вернётся на круги своя.

Сладости Дине отдала Ирина Петровна, у которой в субботу будет день рождение. А как раз на выходных Дина и не работала. Девушка заранее оставила подарок, поэтому и осталась в кафе чуть дольше положенного. Она украсила зал воздушными шарами, приготовила любимый тирамису Ирины Петровны, который по какой-то причине не входит в меню.

Дина усердно училась на работе, внимательно слушала, когда ей пришлось начать готовить десерты. Это было время кропотливых занятий, изрезанных и ошпаренных рук. Но когда у тебя хорошие учителя, когда есть желание этому научиться, то в большинстве своём всё получается. Дина плохо училась только в школе, потому что ей то было неинтересно, да и преподаватели не умели подать свой предмет так, чтобы заинтересовать учащихся.

Сейчас же, чувствуя безмерную благодарность Ирине Петровне, которая сумела приручить Дину, сумела найти к ней свой подход, а не выгнала взашей, как это делали другие работодатели, покажи Дина свой характер хоть на секунду. Хорошая заработная плата, прекрасные условия труда и коллектив, заметно улучшили внутреннее состоянии Чарской. Но Дине так хотелось сказать всем огромное спасибо! Словесно у неё не выходит. Не получается. А вот устроить небольшой сюрприз, это всегда пожалуйста.

Тортик для именинницы уже лежал в холодильнике, пропитываясь крепким, вкусным кофе и кремом. Шары и ленты красиво украшали обеденный зал, а цветы, заказанные в доставке, распространяли просто умопомрачительный запах!

Дина никогда не позволяла себе подобных вольностей. Всё, что она сделала сегодня, было от чистого сердца и за её счет. Руки грела коробка со сладостями и воспоминания о том, как ей всё же повезло с работой.

— Написала Дина в ответ на сообщение мамы.

«Надеюсь эта коробка не полетит в помойку или мне в лицо!» — Удрученно вздохнув, Дина ушла на остановку.

Доехав до дома, Дина вошла в подъезд, чувствуя странно-знакомый аромат. И только у входа, когда ключи повернулись в замке, Дина вспомнила, кому принадлежит этот парфюм.