Что произошло? Что?!

Рука страшилища лежала на земле и сжимала дубину. Из обрубка плеча брызгала кровь. Первый раз Тодордан видит столько крови.

Эльфы ахнули. Но не все. Те пятеро, что присоединились к ним три дня назад вели себя спокойно, только отошли подальше. Вот они точно боялись меньше всех. Особенно один из них — странный человек с белыми волосами.

— Молотом мне в… — открыл рот дядя гном, сидящий в кустах. — А я-то думал, хуже уже не будет.

Тетя Кентавр стояла и держала в руке лук, она целилась в великана, но пока не стреляла.

Мальчик перестал смотреть на кровь и кричащего тролля. Он перевел взгляд на вестника, оторвавшего чудовищу руку с такой скоростью, что Тодордан не сразу сообразил, как это произошло. Сначала он подумал, что она сама отвалилась.

Вестник без половины головы.

Вот теперь мальчик вжался в маму так, забыв о том, что должен быть сильным и защищать ее.

— М-а-а-м, что это? Ма-а-ам. Разве так бывает?

— Агу-агу! — орал я, пугая эльфом еще сильнее.

Ну а что? Я — черепашка-пердушка, где моя черепушка?

Мозги перестали слушаться. Потому что их не было. Тролль выбил мне часть серого вещества вместе с половиной черепа. И выглядел я теперь как давно загнивший зомби. Но не это самое страшное. В мыслях творилась такая хуета, что… сложно описать. Я вроде, как и соображал, а вроде, как и нет. Поэтому сойдемся на хуете. Мой единственный глаз херово ориентировался в пространстве и вообще воспринимал мир словно сквозь очко Асмодея.

Я стал просто носиться по округе, периодически пританцовывая. Туда-сюда, сюда-оттуда. Как курица с отрубленной башкой. Только «крыльями» не махал — они работали через раз. Одну ногу свело, другая выплясывала чечетку. И вот такой вот черт носился по лесу, прыгал по деревьям, периодически огребая от тролля, который, к слову, был неплох. О! И от него пахло шаурмой… Тьфу ты! Опять глючит! Не знаю как, но огромное тело Пука носилось быстро. Очень быстро. Единственное, что меня спасало — ветки деревьев. Они просто не выдерживали веса этого монстра. Хотя тот мог запрыгивать прямо на них.

Иногда разум возвращался, и я мог что-то сделать:

— Обитель земной тверди. Шаурменная Ашота!!! — орал я.

Ничего не происходило.

Разбежавшихся во все стороны эльфов я не воспринимал. Но судя по эмоциям, от меня они в большем ахуе, чем от тролля.

Регенерация тупила, медленно восстанавливая мозги. И пока я не восстановлюсь, мне нужно прыгать-скакакачать. Или тролль свернет меня в Бодрулов рог. А вот у него рука отрастала на глазах. Такому восстановлению позавидует любой вампир.

Он смотрел на меня снизу и махал дубиной:

— Спускайся к Йолопуке, эльф без головы! Если у тебя есть шары между маленькими ножками. Йолопука покажет тебе мужчину!

Тролль посмотрел на Каю, стоящую за деревом на удалении:

— Смотри, зеленая женщина. Йолопука — мужчина. А он наверху. Прячется. Йолопуку боится.

Кая зажала рот рукам, спряталась за дерево.

Я хотел возмутиться, но только пустил слюну и выплюнул пару черепных костей. Ууу, сууарама, ма-ма-ма! Я тебя та-та-та! Тьфу, бля. Тяжело без мозга. И как только негры выживают.

Не знаю сколько времени прошло, прежде чем мои мозги срослись, но, когда это случилось, я сделал две вещи.

Первая. Задумался о философском вопросе. Если мне снести голову, она отрастет заново? И буду ли это я? Может… я погибну, а появится моя генетическая копия? И выживу ли я вообще после этого? В Ньерте я собрался по кускам, но сейчас моя вторая половинка ко мне не вернулась, а будто клонировалась из остатков. Бля, это крипово. Очень крипово. Нужно беречь свою голову. И душу.

Вторая. Ох и заставил же нас побегать этот хер.

— Эй, Пуки! — крикнул я на урода сверху.

— А?

Я провел пальцем по шее:

— Смекаешь?

— Грозишь Йолопуке, сидя на дереве? Может покаркаешь, как ворона? Трусливая птичка.

Дерево, на котором я заныкался превратилось в кусок льда.

— Магия Йолопуке не страшна и…

Взгляд ледяной ведьмы.

Прямо затылком почувствовал на себе удивленный взгляд Астарии. Еще бы — это ее заклинание. Но зато тролль теперь успокоен. Не каменная, конечно, как у Толкина, статуя, но и ледяная сойдет.

Я спрыгнул с дерева. Вырвал у урода дубину вместе с запястьем. Размахнулся. Сейчас будут нам ледяные кубики для коктейлей.

— Стой! Трайл! Нет! Стой!

О, нет, только не ты.

— Катя, читай по губам. Ни… за… что!

Катя раскраснелась, тяжело дышала:

— Ты не понимаешь! Он уникален! Это не просто тролль! Это уникальный тролль!

— Да срать! — я занес дубину над головой, но Катя встала между ледяным уродом и мной.

— Не дам. Чего хочешь дам. Его не дам. Возьмем с собой. Умоляю. Гоблинов ты мне не дал. Матку не дал. Дай тролля. Прошу. Ему не нужна матка. Только самка.

Я начал злиться:

— Катя, ты в своем уме? Что мне с ним делать? Куда я суну еще одного неадеквата…

— Мяугхк!

— Да, я о тебе! В общем, нет. С вот этими двумя я уже согласился и…

— И что? Жалеешь? Драник и Усик никому не мешают, но уже не раз пригодились. Трайл, при всех скажу…

Я насторожился:

— Что скажешь? Ты это… аккуратнее в угрозах.

Катя набычилась:

— А вот и скажу. Вспомни свои слова. Ты обещал повести за собой всех. Маленьких и больших. Страшных и красивых. Ты уже забыл, что сам велел эльфам распространить по миру? А? Ответь, Трайл.

Я прищурился:

— С козырей идешь.

— Вся в тебя. Ну так что? Берем?

Как будто у меня после такого аргумента остался выбор. Но надежда умирает последней.

— Может он сдох, — вздохнул я, опуская дубину.

— Нет! Он уникальный! Сейчас оттает и я с ним поговорю. Все будет отлично, вот увидишь! Он прекрасен, я знаю!

— С чего ты взяла, что он с нами вообще пойдет?

— У троллей есть принцип долга за жизнь. Знаешь такое? Обязаны служить тринадцать зим, если сохранишь жизнь! Понимаешь теперь? Понимаешь?

Тишина. Я снова вздохнул, оглядел окружающих. Растрёпанные, ошалелые.

— Ну чего смотрите? Все закончилось. Разберитесь с погибшим за упокой. Катя, что будет если мне отрубить голову? Я выживу?

— М-м-м, в теории… не должен. О вампирах я немного знаю. Тяжело поймать.

Я задумался. Увидел какое-то мельтешение в кусах.

— Аша! Какого ты делаешь?!

Кентавряша, с лицом полного безразличия, ковыряла пальцем кусок моего мозга в кустах.

— Аша! Да чтоб тебя! Фу, не трогай! Ты вообще можешь делать что-нибудь адекватное?!

— Не.

— Это мой мозг? Твою мать, он что шевелится?

— Ага.

— Твою ж…

— Не.

Пока Гил размораживал тролля, я решил все-таки закрыть вопрос с крысами в нашей пати. Подошел к четверым эльфам и одному ведьмаку.

— Могли бы и помочь, — обратился я к Астарии.

— О, Рео. Неужели ты порадовал нас своим вниманием. Как мило. Я долго ждала, — перестала улыбаться. — Даже не думай убивать мое тело. Сначала верни.

Дриайя откинула капюшон. Многие эльфы ахнули. Твою ж… нашла время. Ледяную Ведьму знают все.

— Ты… — с рыком подскочил к нам Фенармон. — Дря-я-янь! Что она здесь делает?! Это из-за нее мы стали азурами! Ее эльфы заставили нас дать клятву, которую оказалось невозможно выполнить! И за что? За чертово право голоса? Вы, аристократы, делаете что хотите?! Но теперь ты уже не такая благородная, да, дрянь?!

Настоящая Астария поддакнула, посматривая на свое тело:

— Да, дрянь, что ты скажешь на это?

Дриайе такая подстава не понравилась:

— Да как ты… Ты… Трайл! Скажи им!

Я не успел ответить. К нам подошел старец, который уже вовсе и не старец. А вполне себе эльф в стиле пожухлого Элронда. Морщины сгладились, глаза ожили, а волосы стали чернеть. Неужели решил показать себя миру?

— Не думаю, что это Астария, Фенармон. Посмотри на нее.

— Решил все-таки познакомиться? — спросил я.