Когда я вошел «под корень», Ирэна сильнее обхватила меня ногами. Я не стал мучить девушку, ладонями ухватился за широкую попку, напрягся, стал ее приподнимать-опускать, приподнимать-опускать до середины члена, не давая страдать больше необходимого для обращения. Она насаживалась на меня под собственным весом, я придерживал, приподнимал и так снова и снова. Ирэна стонала…

От боли обращения, ласкового проникновения и неземного удовольствия одновременно…

Глоток, второй, третий…

Когда я вышел из шатра, Эхзолл бурчал. Более ворчливого некроморфа я в жизни своей не встречал. Даже завуч в моей школе и то лучше.

— Что с девкой? Сдохла?

— Спит, — поморщился я. Пренебрежительность Эхзолла к Ирэне начинала меня напрягать. Это моя женщина! Моя! Не сметь ее оскорблять или насажу на деревянный кол!

— То есть спит? Я не слышал агонии. Почему я не слышал звуки агонии, но слышал другие звуки? — недовольно заворчал Эхзолл.

— Она просто уснула.

— Первый раз такое вижу. Обычно кричат. А ты уверен, что ее обратил?

— Уверен. Тут тяжело ошибиться.

Некроморф махнул на меня рукой.

— Ну и Бордул с ней. У меня появился план, как мы переживем завтрашний день, но он вряд ли тебе понравится.

Булки сжались.

— Что за план?

— Мы принесем в жертву тебя и всех твоих… зверушек, — он обвел взглядом мою расслабившуюся армию. — Я проведу обряд гниения. Есть шанс, что это отпугнет местных уродов от нас и мы успеем добраться до одной из лестниц. Она находится не так далеко отсюда.

Я скосил глаза в сторону.

— Великолепный план. Просто охеренный, если я правильно понял. Надёжный, как швейцарские часы. Что за лестница?

— Винтовая. Как ты планируешь туда добраться? — он кивнул наверх. — Несколько дней мы будем перебирать ногами по крутым ступеням. Замечательная выдержка на выносливость, если ты не вампир или некроморф. Ступени постоянно в движении и, если сбавить ход — свалишься. Эдакая шутка Догана-бана, благослови его Бордул.

На последних словах некроморф хотел сплюнуть, но заозирался и явно передумал.

— Ты назвал его пятым проклятым. Почему? Кто он и за что проклят?

Эхзолл проскреб ногтями округлое туловище.

— Сейчас не время об этом говорить, вампир, — посмотрел он на меня, но подумав немного, махнул рукой, продолжил: — Ладно, уговорил. Проклятые были всегда — это все что известно, вампир. Мой джахар говорил, Бордула ему в холодную могилу, что есть места, где богов нет, либо они молчаливые наблюдатели. В Варгароне они есть и не стесняются периодически показываться. Говорят, их всего девять, но точно никто не знает. Некоторых никто не видел, а другие показываются чаще остальных.

— Как президенты, — ляпнул я.

— Не перебивай, вампир. О проклятых не распространяются, и никто им в открытую не поклоняется. Да что уж таить, даже знают о них далеко не все. Как-то одной проклятой возвели храм, так через пару лет она туда наведалась и сожгла его вместе с дураками-фанатиками. Не любят они такого. Даже писаний о них никаких нет. Только из уст в уста…

А Эхзолл-то у нас болтун. Вместо того, чтобы строить планы спасения, переключился на истории и с энтузиазмом и блестящими глазами их рассказывает. Похоже долгие года в компании с бабаящерицей все-таки дали свои плоды одиночества. Ипать, как я завернул.

— Доган-бан — пятый проклятый и он хранитель подземелий, покровитель гномов и андронистов. Говорят, что Ньёрт — его детище. Пускает он сюда только некроморфов, да вампиров и берет с них плату. Какую — не знаю, за нас расплачиваются старшие. Но много лет назад, до Становления, он лично встретил меня и еще пятерых… Среди них был и Айрад.

— А Грэн Арелья получается хранитель леса?

— Если мы говорим о седьмом проклятом, то да. Еще эльфов, кентавров и других полуразумных лесных тварей. Так ты значит его, как там Доган-бан сказал, игрушка, да? — хмыкнул Эхзолл. — Не повезло тебе, вампир. Сам знаешь, в такие вещи лучше не встревать. Еще одна причина мне избавиться от тебя побыстрее.

— А почему они проклятые?

Некроморф пожал плечами.

— Вот этого никто не знает. Они сами себя так называют. Не богами, ни магами, а просто проклятыми. Первый, второй, третий… Кто и как их проклял они не рассказывают.

— И всех это устраивает? — удивился я. — Какие-то странные чуваки трахают весь мир, играя с ним, и все довольны?

Эхзолл заозирался, зашипел.

— Следи за языком, вампир. Повезло тебе, что проклятым плевать, что о них говорят, такие как мы.

А вот сейчас обидно стало. Что значит «такие как мы»?

— Я могу сказать, почему мы проклятые, — раздался спокойный голос клерка за нашими спинами.

Мы развернулись одновременно. По спине пробежали мурашки.

— Мы не можем отсюда выбраться, — улыбнулся Доган. — Если вы думаете, что мы играем с вами, то очень сильно ошибаетесь. Проклятые — взрослые в огороженной стальной клеткой песочнице. Тысячи… тысячи лет. Ты правда думаешь, что нам весело?

Я нервозно хмыкнул под удивленный взгляд Эхзолла. В голове ёкнулся последний предохранитель.

«Правило один. Не играть по правилам»

Рациональное мышление удавилось под насевшей на него толстой жопой безумия. Значит, говоришь, ты в песочнице, а мы дети?

В последний момент вылез здравый рассудок, но…

Молчать, сучка!

Техника обители бледной зимы

Круг второй.

Взгляд вьюги.

Сотня ледяных и заточенных арматур материализовались в воздухе вокруг клерка. Они завибрировали, готовые сорваться с места насаживая толстяка как свинью.

Эхзолл кинулся ко мне.

— Вампир! Безумец!

Выыыыух!

Скорость арматур была такая, что даже вампирский взгляд не смог за ними уследить. Просто синие росчерки и ледяной взрыв. Грохот! Менеджер скрылся в тумане из ледяных и каменных крошек. Но при этому он даже глазом не моргнул, словно ничего и не произошло.

Бесит.

Я отскочил от налетевшего на меня некроморфа в сторону. Тот явно намеревался перерезать мне глотку своим изогнутым кинжалом. Чувствую, что от этого оружия даже мне не поздоровится.

Некроморф перевел взгляд с меня на ледяной туман. Еще чуть-чуть и завеса упадет, показывая проклятого. То, что он выжил — никто не сомневался. Эхзолл медленно попятился назад, словно это его спасёт…

Итак.

Зачем я это сделал? Ну, во-первых, из-за правила номер один — не играть по правилам. А, во-вторых, потому что я — Оракул Соития, Великий Школьник, Предводитель Долбоёбов, Вождь Новой Орды и клана Зеленые Анаконды. Я — тот, кто изменит этот мир и станет Богом! Му-ха-ха!

А если честно, то… О, одна история вспомнилась. Очень, блять, вовремя. Как-то раз, за сборы денег на очередные шторы, я послал директора школы на три веселых буквы. После этого меня тоже послал, но только к школьному психотерапевту. Видимо, хотели поставить меня на учет, пидорасы. Так вот, бедного психолога я довел до нервного тика без единого оскорбления. А вот он меня назвал «ебанашко». И это в седьмом классе? Так, а к чему это я? К тому что, в словах я могу видеть «между строк».

Вот и сейчас, после того, что сказал мне Доган, я представил себя на месте великомудрого взрослого в песочнице. И вот один из малышей кинул в меня песочком. Что бы я сделал? Вряд ли уебал бы детку ебучую пяткой в мордас, правда? Если, конечно, я не полный оленевод.

Поэтому сомневаюсь, что мне грозит кара небесная за наезд на одного из проклятых. Так, отшлепает, но… выделит среди серой массы, что сотнями лет тряслись над чертовыми божками! Правда мне на это плевать! На его выделения и тому подобную шелуху про больших и сильных! В жопу проклятых! В жопу таинственных авторитетов! Ставят мне тут условия, как я должен жить и по каким правилам играть!

Эхзолл не унимался.

— Вампир! Остановись, ты нас всех погубишь!

Клыки высшего вампира удлинились.