Но всё закончилось слишком быстро. «Первые люди» не могли жить в мире и согласии. Началась война. Каждый из новоприбывших пришельцев считал Тургару своей. И когда борьба за землю была окончена оставшиеся воины в целях продолжения своего рода, путём генетических экспериментов, начали проводить опыты над пострадавшими.

Читая всё это у меня едва не сработал рвотный рефлекс. Эти, так называемые, «первые люди» издевались над геномом своих же сородичей, медленно превращая их в существ, которых мы знаем под названием Человек Идалту, или Человек разумный, старейший. Именно он, согласно писаниями и является предком современного человека.

Получается, что люди произошли путём изменения генов у той группы выживших пришельцев, которые так или иначе выиграли в войне. Жестоко, не то слово. Однако именно это произошло снова, в наше время! Как говорят, история повторяется дважды, сначала в виде трагедии, а потом в виде фраса.

Я хотела поискать что-то, связанное с синаффектусами, но время близилось к ужину, и пора спускаться в обеденный зал. Вот так, вместе с книгами о научной литературе чужих миров я и отправилась поглощать еду.

— О, мефрау Даутцен! Я как раз вас искал!

Спускаясь по лестнице, я случайно напоролась на Ректора. На прошлой неделе наши с ним занятия были жестко прерваны. Господин Бельтрами был срочно вызван на аудиенцию к императору. Конечно же, вопрос оказался предельно ясен.

Я. Вернее, всплеск моего дара. Скрыть этот инцидент от Ректора не представлялось возможным, но факт полного раскрытия дара и его стабильности я отчего-то умолчала. Не знаю, возможно, это банальное предостережение, но орущую благим матом интуицию я решила послушать.

На дополнительных занятиях я больше не перехожу Грань, однако самому маньеру Бельтрами об этом не сообщаю. На этих сеансах хорошая медитация. Она расслабляет и успокаивает. Помогает моему дару жить в гармонии со мной. Я рассказываю лишь смутные детали, из которых невозможно сложить цельный пазл. Полная картина не выходит, как ни крути.

— Господин Ректор. — Выказав должное уважение и придерживая учебники, остановилась.

— Завтра с утра на занятиях не появляйся. — Быстрым шёпотом заявил Ректор, от чего у меня глаза превратились в два теннисных мячика.

— Почему? Завтра же демонстрация перед комиссией! Я не могу это пропустить!

— Его и Её Величества знают, что твой дар не стабилен и ты ещё не в состоянии им управлять. Поэтому и дали тебе разрешение отсутствовать на этой комиссии. Провалив его, они не смогут оставить тебя здесь.

— Спасибо за ваши предупреждения и переживания, но я справлюсь. — Уверенно заявила я, выпрямляясь. — А если нет, то так тому и быть. — Добавила напоследок и откланявшись, продолжила путь в обеденный зал.

Сбагрив учебники на стол, я отошла к буфету, где, собственно, и раздавали ужин. Набрав всего и побольше, я уже подходила к выбранному столу. Однако я уже не одна его занимала.

— Тебе места мало? — Недовольно произнесла я, водружая свой поднос на столешницу.

— Что ты будешь завтра делать? — Дэми сидел вальяжно, раскинув ноги и сложив руки на груди. Раньше подобной вольности принц не позволял. Даже в школе на Земле. И уж точно не передо мной.

Аппетит у меня обычно не скромный. Но сейчас, в эту самую минуту, когда несколько десятков пар глаз следили за тем, как к обычной первокурснице подсаживается Его Высочество, даже с таким видом, становится неуютно. Будто по мне букашки бегают.

— Тебя это не касается. — Отрезала я, перемешивая какой-то крем-суп.

— Это касается меня в первую очередь! — От подобного, резкого тона, я вздрогнула.

Так и хотелось встряхнуть этого идиота и спросить, что с ним случилось и почему он хамит?! Только вот я вовремя вспомнила, что первая отреклась от каких-либо отношений с Дэмители.

Если я буду с ним, меня загрызёт Кронпринц. Причём независимо от того, какие это будут отношения. Дружеские — пустые надежды и разбитое сердце брата. Романтические — снова разбитое сердце и равнодушие. Нет, такие горки однозначно не для меня.

И подтянувшись ближе ко мне, шепнул для информации:

— Я за тебя в ответе с тех пор как привёз на Аспорум.

— Если я решусь провалить демонстрацию, это будет моё личное решение. — Заметив, как напряглись желваки Дэми, я продолжила с напускным злорадством. — И ты ничего не сможешь с этим сделать.

Оторвавшись от стола, я прихватила булку, стопку с учебниками и скрылась из зала, продолжая ощущать жжение между лопаток.

В комнате Иса и Лирэ вовсю тренировались. Они умели выпускать свою энергию и преобразовывать её уже во внешней среде. Зрелище впечатляющее.

— Может ты завтра притворишься больной? — Только я зашла, Гейне налетела на меня с новыми предложениями, чтобы пропустить демонстрацию.

— Вы можете уже успокоиться? — Бахнула стопку тетрадей на кровать и развернулась к девчонкам. — Ничего страшного в том, что я могу завтра оплошать, нет. Я всего лишь покину Академию. Не расстреляют же меня?!

— Нет, конечно! — В ужасе ахнула Иса, а я от её такой ожидаемой реакции лишь усмехнулась.

— Лучше бы о себе побеспокоились. — Махнула на энергетический шар Исы, который подозрительно трещал и испускал молнии, рискуя поджечь постельное бельё на кровати Лаланд.

— Ох, ты ж, блин! — Вскрикнула соседка, пытаясь затушить энергию.

— Вот-вот. — Сурово заметила Гейне, продолжая концентрироваться на своей тренировке.

Ложилась спать, когда соседки ещё тренировались.

Всю ночь мучилась от странных снов, которых даже не запомнила. Лишь нагнетающее состояние так и осталось внутри меня.

Утро встретило меня крайне неожиданно. Умываясь в ванной, я с удивлением заметила, что мои глаза вдруг снова стали зелёными, прямо как на Земле. Даже намёка на чужой пигмент не было.

Обычно цвет глаз варьировался от чисто сизого, в моменты, когда я злилась или выплёскивала дар, до сизого с множественными вкраплениями зелёного. Очень красиво и завораживающе. Но до сих пор непривычно.

Собрав волосы в высокий хвост, я переоделась в форму. Напряжение всё возрастало. Лирэ и Иса места себе не находили. И если Лаланд активно показывала всем свою нервозность, то Гейне вела себя подчёркнуто отстранённо. Но мне-то прекрасно известно, что порой стоит за подобным поведением — желание спрятать свой страх от посторонних. Страх — это наше уязвлённое место.

Студенты первого курса были распределены в алфавитном порядке. И нет, я иду не в самом начале, в отличии от Исы. Алфавит здесь тоже иной, поэтому и вызывают в другом порядке.

Когда ушла Иса, Гейне подошла ко мне. Вместе, а главное молча, мы ожидали нашу соседку.

Вышла она минут через десять. Зачастую именно за это время проводили демонстрацию дара, и комиссия тут же выносила свой вердикт.

— Это пытка! — Выдохнула Лаланд, сгибаясь в три погибели. Она шумно и часто дышала, но выглядела значительно лучше.

Когда Иса только услышала своё имя по селектору, она побледнела сильнее трупа на патологоанатомическом столе. Сейчас же к ней возвращались живые краски.

— Они так внимательно смотрят, будто пытаются дыру прожечь! Да ещё эта принцесса, — Иса недовольно фыркнула, закатывая глаза, — прицепилась ко мне как клещ! — Девушку от неприязни передёрнуло.

— А что там Её Высочество забыло? — Видимо даже Гейне не пришлось по душе присутствие в комиссии невесты кронпринца.

— Она там больше всех возмущается! — Вскрикнула Иса, но её тут же заткнула Лирэ. — Кронпринц проверяет на себе все практические навыки, а эта мефрау начинает лезть куда не просят. Едва ли трусы показать заставляет!

Лаланд снова передёрнуло, но потом её лицо вдруг озарилось мечтательной улыбкой, а глаза заблестели.

— Эй, ты чего? — Осторожно позвала я, легонько потряхивая за плечо. Иса вздохнула.

— И всё равно эта демонстрация не напрасно вытрепала мне все нервы. — Девушка едва ли слюни не пускала, явно о ком-то мечтая.

Тем временем прошли ещё три человека, а потом позвали Лирэ.